Сколько на самом деле было Вселенских Соборов

6 февраля 2022 г. иерарх Элладской Православной Церкви, митрополит Пирейский Серафим во время проповеди на литургии заявил, что Константинопольский Собор, состоявшийся при святом Патриархе Фотии в 879-880 гг. является Восьмым Вселенским Собором. «Святой Восьмой Вселенский Собор – тот, которому мы обязаны нашим Православием, с силой, верой и мощью осудил ересь Filioque, то есть добавление к «Символу веры», и предал анафеме всякого, кто в будущем захочет что-либо добавить к истине», – сказал иерарх.

Это высказывание многих озадачило, ведь мы привыкли к тому, что Вселенских Соборов было семь и последний из них состоялся в Константинополе в 787 г. Но это мнение в богословской науке разделяется далеко не всеми. Например, Собор 879-880 гг., который упомянул митрополит Серафим, называли Восьмым Вселенским Собором такие известные церковные деятели и святые как Феодор Вальсамон (XII в.), Нил Фессалоникский (XIV в.), Нил Родосский (XIV в.), Симеон Фессалоникский (XV в.), св. Марк Ефесский (XV в.), Геннадий Схоларий (XV в.), Досифей Иерусалимский (XVII в.) и другие. Католическая церковь до XII в. официально признавала этот Собор Восьмым Вселенским.

Вторым, значительно мене известным и менее явным примером является Константинопольский Собор 1351 г., на котором было утверждено православное учение святителя Григория Паламы о Нетварном Свете. Известный церковный писатель и канонист XIV в. Нил Родосский назвал его Девятым Вселенским в своем сочинении «Краткая история Вселенских Соборов». О том, почему он имел на это определенные основания, скажем ниже, а сейчас попробуем разобраться в том, какие существуют критерии придания тому или иному собору статуса Вселенского.

Критерии «вселенскости» соборов

Наиболее распространенным является мнение о том, что Вселенским Собор делает следующее:

• на Собор должны собраться представители всех Поместных Церквей;
• решения Собора должны соответствовать решениям всех предыдущих Вселенских Соборов;
• решения Собора должны быть приняты всей полнотой Церкви;
• окончательно статус Вселенского за Собором закрепляет следующий Вселенский Собор.

Однако, все эти критерии не являются непререкаемыми с исторической или логической точки зрения.

Во-первых, первые Соборы проходили тогда, когда еще понятие Поместной Церкви в нашем сегодняшнем понимании не сформировалось вообще. Так называемая пентархия была оформлена только на Четвертом Вселенском соборе в 451 г. Поначалу пентархия представляла собой пятерку главных епископских кафедр и только со временем это понятие развилось в понятие Поместной Церкви с ее канонической территорией, системой управления и так далее.

Во-вторых, представительство Римской Церкви на всех Вселенских Соборах ограничивалось лишь несколькими легатами, а на Втором Вселенском Соборе в Константинополе в 381 г. даже и их не было. Более того, тогдашнего римского папу Дамасия даже не поставили в известность об открытии Собора. На Шестом и Седьмом соборах не присутствовали все восточные патриархи. Число участников Вселенских соборов значительно варьировалось, как и их количественное представительство от каждой Поместной Церкви.

История знает также и соборы, которые созывались императорами как вселенские и в которых участвовали представители всех Поместных Церквей, но которые в итоге или были признаны разбойничьими или получили статус «поместных». К таким можно отнести соборы в Сардике (343 г.), Римини (359 г.), Ефесе (449 г.), Константинополе (754 г.) и другие.

В-третьих, соответствие решений Собора всем предыдущим Вселенским Соборам может пониматься как соответствие по духу, ибо по букве в большинстве своем Соборы были посвящены разным вопросам. А такое соответствие «по духу» всегда оставляет поле для различных злоупотреблений, превратных толкований и интерпретаций.

В-четвертых, принятие решений Собора всей полнотой Церкви происходило далеко не сразу. Например, после Первого Собора в 325 г. осудившего арианство, эта ересь не исчезла, а наоборот восторжествовала. Как раз-таки православные епископы отлучались от церковного общения, подвергались гонениям и отправлялись в ссылки. И так было вплоть до Второго Вселенского Собора в 381 г.

Кроме того, решения Вселенских Соборов принималось далеко не всеми. Ярким примером этого является Халкидонский Собор в 451 г., осудивший монофизитство. Его решения не признает до сих пор огромное количество христиан. Это так называемые дохалкидонские церкви: армянская коптская, сиро-яковитская и другие. Для того, чтобы примерно представить себе масштабы отпадения от Церкви, скажем, что к примеру, на территории Африки православная Александрийская Церковь сегодня по количеству верующих в 15-20 (!) раз меньше монофизитской Коптской.

В-пятых, утверждение, что Вселенским Собор признает следующий Вселенский Собор вообще противоречит элементарной логике, поскольку пока этот «следующий» Собор в свою очередь не будет признан Вселенским «следующим-следующим» Собором, он не имеет статуса Вселенского, а значит и его решения не имеют «вселенского» авторитета. Например, если считать, что Вселенских Соборов было семь, то Седьмой может быть признан только Восьмым Вселенским, а коль его не было, то и Седьмой Собор не может получить статус «вселенского», а значит он не может признать Вселенским Шестой Собор и так далее.

Все эти рассуждения приведены не для того, чтобы запутать верующих, а с целью показать, что любая попытка установить четкие юридические критерии «вселенскости» Соборов заранее обречены на неудачу. Признание Соборов Вселенскими, а лучше сказать, признание их решений истинными, это вопрос не столько критериев или юридических формулировок, а скорее вопрос веры и опыта жизни в Церкви.

Для чего собирались Вселенские Соборы

Поводом для созыва Вселенских Соборов были ереси. Все Вселенские Соборы созывались императорами для обсуждения конкретного еретического учения и для формулирования истинного учения Церкви по данному вопросу. Причем эти еретические учения не просто существовали в отвлеченной теоретической форме, а захватывали умы огромного количества людей, что являлось не только угрозой Церкви, но и угрозой единства империи. Именно на такую угрозу и реагировали императоры, созывая Вселенские Соборы.

Здесь, кстати, и можно увидеть промысл Божий, ведь императорам прежде всего нужен был мир в государстве, и они желали, чтобы участники Собора пришли к какому-то решению, которое устроило бы всех. Например, святой император Константин Великий, открывая I Вселенский Собор в Никее, обратился к его участникам с такими словами: «Не медлите, о други, служители Божии и рабы общего нашего Владыки Спасителя! Не медлите рассмотреть причины вашего расхождения в самом их начале и разрешите все спорные вопросы мирными постановлениями. Через это вы совершите угодное Богу и доставите величайшую радость мне, вашему сослужителю».

Вселенским Собор делает также и его повестка дня, те вопросы, которые он призван разрешить. Соответственно Вселенские Соборы – это Соборы, на которых решались крайне важные для существования самой Церкви вопросы.

Однако выходило всегда так, что Собор принимал постановления, которые не являлись компромиссом и не примиряли стороны, а четко и недвусмысленно очерчивали истинное учение Церкви в том или ином вопросе. Например, Третий Вселенский Собор в 431 г. был созван по вопросу правильного именования Приснодевы Марии. Некоторые утверждали, что Ее следует называть «Человекородицей», поскольку она не могла родить Божию Ипостась. Другие настаивали на именовании «Богородица». Компромиссным вариантом, который предлагал тогдашний Константинопольский патриарх Несторий, было слово «Христородица», против которого не может быть никаких возражений по сути, и которое содержится в творениях некоторых святых отцов, причем как ранних, так и поздних.

Но Эфесский Собор постановил Деву Марию именовать именно Богородицей, и осудил Нестория, что повлекло за собой последующие нестроения, но оказалось абсолютно правильным с точки зрения догматического богословия.

Поэтому, возвращаясь к вопросу о критериях «вселенскости» Соборов, можно утверждать, что Вселенским Собор делает также и его повестка дня, те вопросы, которые он призван разрешить. Соответственно Вселенские Соборы – это Соборы, на которых решались крайне важные для существования самой Церкви вопросы. Вопросы, без разрешения которых становилась затруднительной сама спасительная миссия Церкви на земле, потому что, не отделив зерна от плевел, Церковь не могла уже вести стадо Христово правильным путем в Царство Божие.

Если с этой точки зрения рассматривать Константинопольский Собор 879-880 гг. и Константинопольский же Собор 1351 г. (основной Собор в «исихастских» спорах), то есть основания утверждать, что они могут быть признаны Вселенскими Соборами.

Константинопольский Собор 879-880 гг.

Этот Собор соответствует практически всем критериям «вселенскости» соборов, а именно:

• на нем были представлены все пять Патриархатов или Поместных Церквей, включая Римскую;
• все решения Собора соответствуют духу решений всех прошлых Вселенских Соборов и вообще всему православному вероучению;
• произошла рецепция решений Собора, то есть они были одобрены всеми Поместными Церквями, включая Римскую;
• Собор вынес вероучительное определение, по-сути отвергнув ересь Filioque.

Единственный формальный критерий, который не был выполнен по отношению к этому Собору – это то, что он не был признан Вселенским следующим «вселенским» Собором. Но, во-первых, следующего «вселенского» Собора попросту не было, во-вторых, о логической несостоятельности данного аргумента было уже сказано выше, а в-третьих, этот Собор все же признавался Вселенским вплоть до XII в. на Западе, а на Востоке до сего дня, правда, не всеми.

Немного подробнее следует остановиться на том вероучительном определении, которое вынес Собор по поводу ереси Filioque. Здесь тоже не так все просто. Формально учение о Filioque не только не было осуждено, но и не упомянуто в Актах Собора. Более того, оно не разбиралось предметно на Соборе и по этому вопросу не было никаких обсуждений. Собор только лишь запретил под угрозой анафемы делать какие-либо дополнения в Никео-Цареградский Символ веры. «Однако если кто-то дерзает заново переписать и переименовывать «Правило Веры» в некоем ином изложении, кроме разве этого священного Символа, <…> искажать это древнейшее священное и уважаемое определение с помощью поддельных слов, добавления, убавлений. <…> его следует отлучать совсем, если он является клириком, или предать анафеме, если он является мирянином», – гласил соответствующий Орос Собора.

Однако это не меняет сути вопроса. В те времена всем было известно, что латинские миссионеры в Болгарии проповедуют Filioque как учение Церкви, за Болгарию шел спор между Римом и Константинополем, и все понимали, что запрет Собора 879-880 гг. вносить какие-либо дополнения в Символ веры направлен именно против этой ереси. А подробный разбор того, что это – именно ересь, содержится в письмах Константинопольского патриарха Фотия: «Слово тайноводственное о Святом Духе» и «Окружное послание к Восточным Архиерейским Престолам».

Более подробно о Константинопольском Соборе 879-880 гг. и событиях вокруг него можно ознакомиться в статье «О «Восьмом Вселенском» Соборе и нынешних временах».

Константинопольский Собор 1351 г.

Если за основной критерий «вселенскости» брать состав участников, то, безусловно, этот Собор не может претендовать на звание Вселенского. Хотя он был самым представительным из всех, так называемых «исихастских» соборов 1341, 1347 и 1351 гг., но даже на нем присутствовали архиереи почти исключительно Константинопольского патриархата и то в небольшом количестве, приблизительно 50 человек. Однако если смотреть на то, насколько важными были вопросы, рассматриваемые на Соборе и какое влияние они оказали не только на православное богословие, но и на духовное делание, в первую очередь монахов, но также и мирян, то можно с уверенностью отнести Константинопольский Собор 1351 г. к числу самых важных Соборов в Церкви.

Рецепция этого Собора произошла практически сразу. Уже через несколько лет решения Собора признали Болгарская, Сербская и Русская Церкви (последняя в то время еще входила в состав Константинопольского патриархата), а в течение XIV в. практически все Поместные Церкви признали этот Собор. Что же касается вероучения, утвержденного на этом Соборе, то оно является неотъемлемой частью православного догматического богословия.

Предыстория «исихастских» соборов такова. В 1316 г. 20-летний Григорий Палама, потомственный византийский аристократ, приближенный к императорскому двору, удалился на Афон и предался подвижнической жизни и, в частности, непрестанной умной молитве Иисусовой, которой традиционно занимались подвижники Святой Горы. В 1330 г. на Афоне появился некий ученый монах Варлаам, приехавший из Италии. Он внешним образом познакомился с этим деланием и стал не просто критиковать его, но и открыто насмехаться над ним. Одним из главных вопросов, по которому возник спор, был вопрос о природе Фаворского Света, стяжание которого было результатом духовного делания монахов-исихастов. Варлаам утверждал, что природа этого Света является сотворенной, исихасты – что она нетварна. Святитель Григорий Палама написал несколько трудов, в которых доказывал нетварность Фаворского Света и то, что исихасты становятся причастны этому нетварному Свету.

Вероучение, утвержденное на Константинопольском Соборе 1351 г., является неотъемлемой частью православного догматического богословия.

В 1341 г. в Константинополе в храме Святой Софии состоялся диспут святителя Григория Паламы с Варлаамом Калабрийским, касающийся природы Фаворского Света. Константинопольский Собор 1341 г. признал правоту святителя Григория и утвердил учение о том, что Бог является непостижимым в Своей сущности, но в Своих энергиях, которые являются нетварными (Фаворский Свет), Бог доступен познанию и восприятию человеком. Учение Варлаама соответственно было признано ересью, а сам он отлучен от Церкви.

Однако «исихастские» споры на этом не закончились. Как и в случае с осудившим арианство Первым Вселенским Собором, после которого арианство наоборот восторжествовало, вскоре после Собора 1341 г. восторжествовало учение Варлаама. Это учение поддержали такие влиятельные деятели того времени, как ученый болгарский монах Акиндин, философ Никифор Григора, патриарх Иоанн XIV Калека, а также император Андроник III Палеолог. Святителя Григория обвинили в том, что он сеет смуту, а в 1344 г. отлучили от Церкви и посадили в тюрьму, где он провел 3 года. В 1347 г. патриарх Иоанн XIV был низложен и его место занял Исидор I Вухирас, который освободил Григория из тюрьмы и возвел в сан архиепископа Солунского.

В 1351 г. в Константинополе состоялся Собор, который в итоге утвердил 6 догматических формулировок:

• в Боге существует различие между сущностью и энергией;
• энергия нетварна;
• это различие не привносит сложности в Боге, поскольку речь идет не о двух сущностных реальностях, но сущность и энергия принадлежат единому Богу;
• святые отцы использовали термины «Бог» и «Божество» для обозначения энергий;
• святые отцы также говорили о сущности, что она превосходит энергию;
• святые отцы ясно учили о «непричаствуемости» Божественной сущности, но в то же время говорили о реальном участии в Божественной жизни или энергии Бога.

Как видим, это концептуальные положения, которые формулируют православное учение о Боге и Его энергиях. Они подтверждаются многовековым опытом духовного делания подвижников как древних времен, так и современности. Важность решений Константинопольского Собора 1351 г., а также их принятие всей полнотой Церкви, позволяет говорить об этом Соборе как о Вселенском.

Заключение

Необходимо отметить, что попытки как-то ограничить количество Вселенских Соборов какой-то цифрой довольно несостоятельны. Распространенное мнение о том, что Вселенских Соборов может быть только семь по числу даров Святого Духа (таинств Церкви) не выдерживает серьезной критики. А по большому счету, противоречит догмату о Церкви, поскольку забирает у Нее возможность соборного вынесения решений после Седьмого Вселенского Собора. Церковь в этом случает оказывается безголосой, не имеющей возможности высказать свое мнение. Но ведь действие Святого Духа в Церкви неизменно и пребудет до скончания века, а проявляется это действие как раз на Соборах.

Интересный исторический факт: после Четвертого Вселенского Собора в Халкидоне его сторонники, опасаясь, как бы монофизиты не собрали еще один собор под видом вселенского и не отменили бы решения Халкидонского Собора, стали распространять мнение о том, что Вселенских Соборов не может быть более четырех по числу Евангелистов.

По сути дела, подсчет количества Вселенских Соборов – вопрос не такой уж важный: было их семь, восемь или больше. Самое главное – это то, что Церковь должна реагировать на угрозы со стороны различных еретических учений именно решениями Вселенских Соборов. Этот тот способ, который Церковь всегда применяла в борьбе с ересями и который доказал свою эффективность.

Отдельно следует сказать о том мнении, что с отпадением Рима в 1054 г. Вселенских соборов в принципе быть не может, поскольку они предполагают участие Рима. Могут быть лишь «всеправославные» Соборы. Мнение это было довольно распространенным в прошлом, имеет своих сторонников и теперь. Во многом оно объясняется надеждой, которую лелеяли многие православные на возвращение латинян к истинной вере. Однако история доказывает его практическую несостоятельность. Католики за 1000 лет своего отпадения от Церкви не только не сделали каких-то шагов по своему возвращению, но отходили все дальше и дальше, формулируя новые догматы, изменяя нравственное учение и проповедуя духовную практику, несовместимую с истинным духовным деланием. Кстати, в Риме свои католические соборы, ничтоже сумняся, именуют «вселенскими». Таковых соборов в католичестве признают уже 21.

Будет ли этот Собор восьмым, девятым или каким-либо еще – не так важно, как и то, будет ли он называться «вселенским» или «всеправославным». Главное – чтобы восторжествовало Православие.

Но опять-таки, как назвать собор: «вселенским» или «всеправославным» – это не так уж важно. Главное то, что Церковь должна созывать Соборы и решать на них самые важные вопросы своего бытия. А таковыми вопросами, как мы видим из истории, являются угрозы Церкви со стороны лжеучений.

Нужно признать, что ныне в Православии существует по меньшей мере кризис, а по сути – самый настоящий раскол, спровоцированный действиями Константинопольского патриархата в Украине, признанием раскольников и прочими антиканоническими действиями. Но в основе этих действий лежит не что иное, как новое учение Константинополя о Церкви, которое предполагает наличие у Константинопольского патриарха исключительных полномочий, которых нет ни у кого другого. По сути, это делает его «главой» Церкви во многих аспектах аналогичным главенству римского папы у католиков. В ответ на это учение в Церкви уже появилось большое количество полемических заявлений и исследований как на уровне отдельных богословов, так и некоторых Поместных Церквей, которые критикуют это новое учение и объявляют его ересью константинопольского папизма.

То, что это учение угрожает единству Церкви – несомненно, следовательно, следует ожидать, что рано или поздно состоится Собор, который осудит эту ересь и утвердит учение о том, что только «…Христос Глава Церкви…» (Еф. 5:23) и что Господь для управления Церковью не нуждается ни в каких земных «викариях» или «первых без равных».

Будет ли этот Собор восьмым, девятым или каким-либо еще – не так важно, как и то, будет он называться «вселенским» или «всеправославным». Главное – чтобы восторжествовало Православие.