Понять Армению

События в Армении только что переполняли российские новостные ленты. Поэтому, когда Москву посетил настоятель Покровского храма в Ереване доцент кафедры математической кибернетики факультета прикладной математики и информатики Российско-Армянского Университета протоиерей Арсений Григорянц мы не могли не встретиться, чтобы поговорить.

Получившийся разговор — очень важный взгляд свидетеля на многие старые и новые вопросы. Армения — страна с многовековой историей христианства, однако правда ли, что принципиальных различий между доктриной РПЦ и ААЦ нет? Как решал для себя сложные проблемы догматики студент ереванского мехмата в 1990-х? Почему национальность и вера для армян часто — одно, и каких привилегий не имеет РПЦ в стране, где она не считается традиционной церковью? Каковы подлинные истоки протестов на проспекте Баграмяна и каких законов стоит реально опасаться.

Когда математикам «разрешили веру»

В начале 90-х мы — молодые студенты математического факультета Ереванского государственного университета — начали интересоваться духовной жизнью. Вначале это было в рамках общего подъема интереса ко всему духовному без разбора, так как в стране снова «разрешили веру». Но потом, после определенного поиска «в стране далече» — где-то в дебрях теософии, индуизма, буддизма и прочее, — мы пришли в Армянскую церковь, крестились, начали читать духовную литературу и ходить на службы.

Поскольку все мы были русскоязычными, читали, в основном, литературу на русском языке. Конечно, нас сразу же стал интересовать вопрос о разделении между Армянской церковью и семьей Православных церквей, и мы начали читать книги армянских историков опять же в русском переводе.

Одной из таких книг была «История страны Алуанк» Мовсеса Каланкатуаци, армянского историка VII века. Он был ревностным сторонником армянской веры и выбора Армянской церкви и описывал как раз период напряжения в спорах, приведших к разделению.

Мовсес Каланкатуаци описывает спор греков с армянами по поводу неполных девяти чинов иерархии у армян. Смысл аргумента греков в том, что церковная иерархия подобно ангельской должна состоять из девяти чинов, а святой Григорий Просветитель был рукоположен в Кесарии только в архиепископа, следовательно Армянская церковь, не имея иерархической полноты, является частью Вселенской церкви и должна подчиняться одному из Патриархов.

Удивительно, что автор, будучи сторонником армянской позиции, признает поражение армян в этом споре, но делает парадоксальный с логической точки зрения вывод: раз мы не смогли ответить грекам, значит нужно самочинно восполнить иерархию, чтобы лишить греков этого аргумента. Это и произошло в истории.

Честно говоря, я был удивлен вышеприведенным рассуждением: с одной стороны — признание неправоты, и тут же — автор оправдывает искусственный способ её устранения. Мне казалось очевидным, что в Церкви ничего не может делаться самочинно.

И логические противоречия в рассуждения сторонника армянской церкви для меня, как математика, были более весомым аргументом, чем сложные хитросплетения терминов в учении о двух природах Христа, которое было мне малопонятно.

Это наблюдение подвигло меня к дальнейшему изучению вопроса. Как я относился тогда к догматическим различиям? Да так, как относятся сегодня многие люди: «Принципиальной разницы нет. Малопонятные философские нюансы не должны мешать братскому единству в любви Христовой».

Но еще один случай заставил меня серьезно задуматься, правильно ли я рассуждаю. Читая житие преподобного Саввы Освященного из декабрьской минеи Дмитрия Ростовского, я был поражен следующим фактом: когда под давлением императора была предпринята попытка принудить Патриарха константинопольского к отвержению Халкидона, преподобгый Савва собрал тысячи монахов из пустыни и пришел в столицу для защиты веры.

Я был поражен: подвижник, который с младых ногтей не покидал пустыни, посвятив себя служению Богу, из-за вопросов, казавшихся мне малопонятным философским словопрением, не имеющим отношения к глубинам веры, оставил пустыню и с тысячами монахов пришел в столицу.

Тогда я осознал, что хотя и не понимаю сути и глубины вопросов на которые дал ответ Халкидон, но все же эти вопросы исключительно важны для спасения души. Опять простая логика: ради чего подвижник, оставивший мир для спасения души, может снова вернуться в мир? Только ради того, что может этому спасению помешать.

И, наконец, третий текст, заставивший меня сильно задуматься о вреде мысленного заблуждения — это сказание об авве Агафоне:

«Говорили об авве Агафоне: «Пришли к нему некие, услышав, что он имеет великую рассудительность. Желая испытать его, не рассердится ли он, спрашивают его: «Ты — Агафон? Мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец». «Да, это правда», — отвечал он». Потом пришедшие обвиняли авву ещё во всяких разных грехах, и он всё признавал, но вот обвинению в ереси активно воспротивился.

Он отвечал им: «Первые пороки я признаю за собой, ибо это признание полезно моей душе, а признание себя еретиком значит отлучение от Бога, а я не хочу быть отлученным от моего Бога».

Я считал, что ересь — упорство в неправомыслии — это один из грехов, но не из ряда вон выходящий. И вот я вижу святого, который принял все, но отказался только от того, что он еретик. Тут пришло осознание, того насколько тяжко упорство в неправомыслии.

Вот, возможно, основные сдвиги в сознании, которые привели меня в православие.

Легко сказать: «Братская любовь во Христе выше всех разногласий». Но духовное братство во Христе подразумевает единомыслие в Истине. Если нет единомыслия, нет ни любви, ни братства. Нет ничего проще, чем сказать: «братья, мы заблуждались, а теперь возвращаемся к общему единству». И все разделения отойдут. Но сегодня разговор пытаются вести в русле: «и вы правы, и мы правы». А это значит, что все остаются при своем мнении, а значит и разделение остается.

Справка: История христианства в Армении в I —IV веках

Христианство на территорию Армении начало проникать очень рано. Существует древнее благочестивое предание о том, что еще во время земной жизни Господа армянский царь по имени Авгарь узнал о чудесах, совершаемых Спасителем в Палестине и направил к Нему приглашение в свою столицу, Эдессу.

Позже Эдессу посетил святой апостол Фаддей. Проповедь его была успешна: ему удалось обратить в Христову веру многих местных жителей, в том числе царевну Сандухт. Но скоро Авгарь умер, а сын Анак и племянник Санатрук покровительствовали язычеству.

В начале IV века (традиционная дата — 301 г.) святой Григорий Просветитель, претерпел множество мучений от армянского царя Тирдата. Однако Григорий сначала исцелил царя, наказанного душевным недугом, а потом и обратил ко Христу. После этого он был рукоположен во епископа в Кесарии Каппадокийской, а вернувшись в Армению, начал массовое крещение народа, строительство храмов, открытие школ. Таким образом, Армения является древнейшим из доныне существующих государств, где христианство было утверждено в качестве официальной религии.

В 354 году состоялся первый Собор Армянской Церкви, осудивший арианство и подтвердивший приверженность Православию. С этого момента ее предстоятель носит титул католикос Великой Армении (от греческого katholikos — «всеобщий» епископ). В 366 году Церковь Армении, бывшая до того в канонической зависимости от Кесарийской кафедры, получила автокефалию.

В 387 году Великая Армения была разделена, и вскоре ее западная часть стала провинцией Византии, а восточная часть в 428 году оказалась присоединена к Персии.

Представители Армянской Церкви присутствовали на I (325 г.) и II (381 г.) Вселенских Соборах; также были приняты решения III (431 г.) Вселенского Собора.

(Составлена по публикациям Правмира)

Особенности армянского менталитета: есть «церковь армян», но нет «церкви русских»

В начале 90-х большинство чад Русской Православной Церкви в Армении были славянами. Но в период парада суверенитетов, когда повсеместно начались националистические всплески с недоброжелательным отношением к русским, многие уехали.

Армения всегда была моноэтничной. К примеру, в Грузии и Азербайджане в советский период было около 70−80% представителей титульной нации, то в Армении эта цифра всегда приближалась к 100%. На сегодняшний день наша община, по неофициальным подсчетам, процентов на восемьдесят состоит из этнических армян. Остальная часть — это русские, украинцы, белорусы; есть греки, грузины, езиды, курды. Конечно, большей частью они русскоязычные, но есть много людей с армянским образованием.

Здесь важный момент: для армянской ментальности трудно разделить этническое и религиозное по одной простой причине — в Армении почти 100% армян и более 90% из них являются чадами Армянской церкви. Поэтому формула «один народ — одна вера — одно государство» находится в центре армянского сознания. Хорошей иллюстрацией этого является Отдел по вопросам национальных меньшинств и религии при правительстве Армении: религиозными и национальными вопросами занимается один отдел!

В семье Православных Церквей и, в частности, в Русской Православной Церкви ситуация кардинально иная. Так, на канонической территории РПЦ проживает около двухсот народов и народностей.

Поэтому формула «ты армянин, значит должен быть членом Армянской церкви, русский — значит, иди в Русскую церковь», естественная для армянской ментальности, не понятна для православного человека. Но действительно ли исторически подавляющее большинство армян исповедовало веру Армянской церкви?

Христианство в Армении до и после Халкидонского собора — история личных поисков

Многие православные считают, что до середины V века Армения была православной. В середине V века состоялся IV Вселенский собор, на который представители армянских епархий не смогли приехать в силу объективных причин. Потом из-за ошибок переводчиков тексты Собора были поняты неверно. В результате армяне отвергли Собор и это недоразумение не могут устранить на протяжении полуторатысячелетней истории переговоров.

Еще говорят о политических причинах разделения. Считается также, что после разделения, начавшегося непринятием Халкидона и окончательно оформившегося на Втором Двинском соборе 554 года, практически все армяне прервали общение с Православной Церковью. Эта точка зрения активно тиражируется и поддерживается многими нашими богословами и публицистами.

Приведу несколько возражений против вышеизложенной концепции, показывающих ее несостоятельность.

Во-первых, по объективным причинам (Аварайрская битва — противостояние сасанидской армии) на Соборе не присутствовали только епископы Персидской Армении. В то время как епископы Византийской Армении (не менее четырнадцати) поставили свои подписи под соборными деяниями, которые хорошо сохранились в нескольких редакциях на греческом и латинском языках.

Во-вторых, большая часть этнических армян (так называемые, армяне-халкидониты) продолжала оставаться в лоне Православной Церкви на протяжении многих веков после разделения. Так, по свидетельству известного арменоведа, специалиста по истории армян-халкидонитов, В.А. Арутюновой-Федонян, на рубеже XI века насчитывается более сорока епархий православных армян. К слову, это больше чем теперь имеет Армянская церковь по всему миру и в пять раз больше, чем ныне на территории Армении.

В-третьих, о несостоятельности «политического аргумента» и «аргумента о недоразумении»: за полторы тысячи лет политическая ситуация менялась многократно, качество и количество переводов и переводчиков росло неуклонно, переговоры возобновлялись с завидным постоянством. Последние проходили в XXI веке. Но позиции сторон остались неизменными. Это свидетельство того, что разделение имеет глубокие духовные причины.

Наконец, нужно признать, что армянский народ своим подавляющим большинством выбрал веру, которую сегодня исповедует Армянская церковь. Акт выбора человека или народа нельзя объяснить. Можно говорить о факторах способствовавших выбору. Но сам выбор — это мистическая глубина и тайна. Можно лишь согласиться или не согласиться с ним. И это уже личный выбор каждого.

Справка: Русская Православная Церковь в Армении сегодня

Русская Православная Церковь появляется в Армении в начале русского присутствия в Закавказье — это первая треть XIX века. Тогда же начинают строиться храмы, организовываются приходы. Сейчас исследованиями по истории Русской Православной Церкви в Армении занимается иеромонах Давид Абрамян. Ему удалось насчитать в царское время около шестидесяти приходов, существовавших на территории Армении и Карабаха.

Ныне большинство храмов не сохранилось. Многие уничтожены, разрушены, заброшены, другие пребывают в полуразрушенном состоянии. Небольшое количество храмов действует.

После революции храмы Русской Православной Церкви в Армении вообще перестали функционировать. Было небольшое число действующих храмов Армянской церкви, а православных не было вовсе, за исключением храма в отдаленном селе Киров (ныне Амракиц), где регулярные Богослужения продолжались вплоть до кончины в 1986 году протоиерея Григория Щукина, служившего под омофором грузинского католикоса. Наездами также бывали в республике священники из Грузии, окормляли маленькие разрозненные общинки.

Первый храм Русской Православной Церкви был заново открыт лишь в 1989 году — это храм мучеников Кирика и Иулитты села Димитров Арташатского района. Жители села — ассирийцы, принявшие православие. Некоторое количество ассирийцев переселилось в Армению из Персии в первой половине XIX века. Большинство из них приняли православие. При содействии Общества восстановления православного христианства на Кавказе для них строились храмы, рукополагались священники. На территории Армении действовало не менее пяти храмов, где молились православные ассирийцы. Сейчас действует только храм в селе Димитров, который был отремонтирован на средства жителей села.

Ещё в одной ассирийской деревне община решила допустить ассирийского священника-несторианина. Дело в том, что большинство этнических ассирийцев принадлежат к несторианской (не принявшей III Вселенского собора) Ассирийской церкви Востока. Теперь ассирийский священник бывает в деревне наездами.

В конце восьмидесятых община села Димитров обратилась в Московскую Патриархию, чтобы им прислали православного священника. По Благословению патриарха Пимена был рукоположен учившийся в то время в Московской духовной семинарии лаврский монах Макарий Оганесян. Он стал первым в новейший период православным священником Русской Православной Церкви, который приехал постоянно служить в Армению.

После этого православные верующие из Еревана начали приезжать в Димитров и на период около двух лет тамошний храм стал центром православной жизни в Армении. В скором времени по болезни иеромонах Макарий Оганесян вынужден был уехать на лечение в Европу, где и остался.

В 1991 году православной общине было передано здание прежнего войскового храма в районе Канакер в Ереване, где была расквартирована воинская часть. В советское время в здании храма был госпиталь, а позже дом культуры и кинотеатр. Когда храм открывался, никто не знал, как он был освящен ранее. Храм открыли и освятили как Покровский. Впоследствии, благодаря исследованиям иеромонаха Давида Абрамяна, выяснилось, что он Покровским и был.

Покровский храм в Ереване построен по типовому проекту войсковых храмов, предложенному Архитектором Ф.М. Вержбицким и утвержденному императором Николаем II в 1902 году. Всего насчитывается более сорока храмов, построенных по этому типовому проекту. В основном, они находятся по периферии Российской империи. В Армении таких храмов два. Второй сейчас не действует. Имеется и третий храм на территории западной Армении (ныне Турция), обращенный в мечеть.

Храм окружен зданиями, построенными в тот же период, что и храм — в начале XX века. По-видимому, это были дома офицерства и духовенства. В начале 90-х вместе с храмом общине было передано одно из этих зданий. Там сейчас действует подворье апшеронского женского монастыря «Нерушимая Стена», образованного в 2002 году. Монастырь с подворьем, как и Ереванское благочиние, объединяющее приходы РПЦ в Армении, являются частью Екатеринодарской епархии.

(Составлена по сведениям протоиерея Арсения Григорьянца)

Покровский храм в Ереване. Фото bakunina-fond.ru

Жизнь в статусе «иной религии»

Конституция Армении признает исключительную миссию Армянской Церкви в жизни армянского народа. Статья 17 Закона о свободе совести и религиозных организациях признает за Армянской церковью монопольную миссию в вопросах проповеди, духовного образования, создания епархий, строительства и реставрации храмов, постоянного присутствия в больницах, воинских частях, тюрьмах и прочее.

Другими словами, если следовать букве закона, никакие другие религиозные организации в Армении не могут заниматься ничем из вышеперечисленного. Интересно, что слово «монопольный», придающее статье особо жесткий смысл, отсутствует как в русском, так и в английском переводе закона.

Мы, конечно, полностью согласны с необходимостью конституционно и законодательно выделить исключительную роль Армянской церкви в духовной жизни армянского народа. Вопрос в том, что не стоит стричь под одну гребенку всевозможные секты и традиционные вероисповедания, как, например, православие и католицизм. А именно это делает буква сегодняшнего закона.

Подчеркиваю, что именно буква, поскольку ситуация de facto отличается от ситуации de jure. Отношение к традиционным вероисповеданиям, особенно к Русской православной церкви, со стороны государственных структур и Армянской церкви исключительно дружелюбное. В любых вопросах мы всегда находим поддержку и понимание.

Хотелось бы, чтобы реальное положение дел нашло свое отражение в законе. Мы обращались в Национальное собрание с предложением внести в законодательство понятие «традиционное вероисповедание», чтобы законодательно отделить традиционные конфессии от сект, и предлагали, как именно это можно сделать, но пока все остается по-прежнему.

С другой стороны, секты, при наличии серьезной финансовой и информационной поддержки запада, всячески пытаются сделать закон крайне либеральным, уравнивающим в правах все религиозные организации. Если им удастся продавить свою позицию, это может серьезно пошатнуть устои государства.

Во время бурного обсуждения поправок к закону мы выступали против уравниловки, подчеркивая, что каждый народ вправе защищать свое духовное пространство точно также, как территорию, язык и культуру.