К вопросу о допущении к Таинствам в Православной Церкви членов Армянской Апостольской Церкви

14 августа 2012 г.

Мнацаканов Самуил

В настоящее время видные иерархи Армянской Апостольской Церкви (далее: ААЦ) открыто критикуют традиционную позицию Православной Церкви, согласно которой к Таинству Евхаристии не допускаются члены иных вероисповеданий[1], в то время как в ААЦ сегодня могут причащаться христиане разных конфессий[2].

Для более широкого освещения данной проблемы остановим внимание на некоторых эпизодах армянской церковной истории VI–VII веков, поскольку именно в этот исторический период был заложен фундамент современных взаимоотношений между ААЦ и Православной Церковью. Рассмотрение вопроса статьи в данном ракурсе, на наш взгляд, может пролить свет на злободневную сегодня и действительно требующую тщательного рассмотрения как в догматико-каноническом, так и историческом контексте проблему церковной жизни членов ААЦ, оказавшихся за пределами Армении. В частности, это вопрос допустимости или недопустимости участия в Таинствах в православных храмах более двух миллионов армян из ААЦ, проживающих на канонической территории Русской Православной Церкви.

В конце VI века императором Византии становится Маврикий (582–602). После того, как с его помощью царем Персии становится Хосров II (591–632), бóльшая часть Персидской Армении отошла к Византийской империи. Император предпринял попытку призвать к единству с Православной Церковью антихалкидонитское духовенство Двинского католикосата Армянской Церкви, которое оказалось на территории Византии[3]. После собора в Феодосиополе (ныне г. Эрзурум – северо-восток Турции) в 591 году был основан армянский православный католикосат. Вскоре кафедра была перенесена в местечко Аван, недалеко от реки Азат, по руслу которой проходила граница между византийской и персидской частями Армении. Тем самым был учрежден католикосат с центром в Аване, где были построены кафедральный собор и резиденция. Католикосом был избран Иоанн Багаранский, несший до этого подвиг столпничества. На другой стороне р. Азат, недалеко от Авана, в городе Двине, находился антихалкидонитский католикосат ААЦ, возглавляемый католикосом Мовсесом Егивардеци (574–604)[4]. В 602 году, после убийства императора Маврикия и неудачной военной кампании против персов императора Фоки, эта часть Армении вновь переходит к Персии[5]. Снова оказавшись на территории Персии, бóльшая часть духовенства православного Аванского католикосата, которая не согласна была чрез отвержение IV Вселенского собора соединиться с ААЦ, вынуждена была удалиться в Тайк или Византию[6]. Однако пять епископов и около двадцати пресвитеров согласились предать анафеме Халкидонский собор, после чего они были приняты в ААЦ[7]. В одном из главных догматических источников ААЦ «Книге посланий» ( Գիրք Թղթոց ) сохранилось рукописание от тех епископов и священников Аванского католикосата, которые пожелали войти в общение с ААЦ[8]. От последних требовалось письменное удостоверение в том, что они анафематствуют «скверный» ( պիղծ ) томос Льва и «злой» ( չար ) Халкидонский собор[9]. И в зависимости от того, по каким причинам тот или иной епископ или священник причащался с православными, будучи в единении с Византийской Церковью, назначалась более или менее строгая епитимия ( ապաշխարութիւն ) со стороны тогдашнего местоблюстителя Вртанеса Кертога (604-607)[10]. Позднее через епитимию принимал бывших клириков Аванского католикосата и избранный на Двинском соборе 607 года католикос Авраам (607–613)[11].

До II Двинского собора 555 (554) года при католикосе Нерсесе II (548–557), когда официально был предан анафеме Халкидонский собор, между ААЦ и Византийской Церквями сохранялось еще евхаристическое общение на почве принятия Энотикона – документа, изданного императором Зеноном в 482 году с целью примирения сторонников и противников Халкидонского собора, однако бросающего тень на сам собор[12]. В данном же случае, по всей видимости, впервые после официального разрыва евхаристического общения на II Двинском Соборе, ААЦ налагала епитимии соборным решением на тех, которые в свое время «причастились с исповедующими и принимающими Халкидонский собор и томос Льва»[13] и затем пожелавшими вновь присоединиться к ААЦ.

Тех же, кто не принимал канонов об анафеме еретиков и их учений (в числе которых Халкидон и томос Льва) и постановлений, касающихся принятия клириков, которые недавно причащались с «халкидонитами», собравшиеся в «столичной церкви Двина» отцы предали анафеме: «А если кто не послушает и отступит... из князей, или из священников, или из епископов, или из мирян, – да будут анафематствованы ( նզովեսցին ) душой и телом, со всею жизнью своей, и примут наказание без милости от праведного суда Божьего, здесь и будущем (веке)»[14]. Как известно, определения этого собора до сегодняшнего дня остаются в силе и Армянской Церковью не пересматривались и не отменялись. Если же соборные определения остаются в силе, не способствуют ли в таком случае современные клирики ААЦ, вопреки канонам Двинского собора, тому, что их паства, причащаясь в православных храмах с «сонмом диофизитов», подпадает под «анафемы» своей же Церкви?!

Добавим, что до сегодняшнего дня каждый священник ААЦ анафематствует томос Льва и весь «сонм диофизитов», под которым понимаются все члены Православных Церквей, не исключая, конечно, членов РПЦ. Происходит это следующим образом. Во время рукоположения епископ, используя богослужебную книгу «Майр Маштоц» ( Մայր Մաշտոց )[15], перечисляет список ересей и ересиархов, вопрошая посвящаемого в священники: «Анафематствуешь ли…?» или «Отрицаешься ли и анафематствуешь…?» На что ставленник, воздев руки, отвечает: «Отрицаюсь и анафематствую», и хор: «Да будет анафема». Среди перечисляемых епископом ересей есть и следующие: «Анафематствуешь ли Евтихия, который отрицал оправдание благодатию Христовой ( նզովե՞ս զԵւտիքէս , որ ուրանայր զշնորհօքն Քրիստոսի արդարանալն ) [16]… и Льва, и написанный им томос, разделяющий единого на двое». До этого же посвящаемый исповедует: «Да, святой отец, имею исповедание православной веры, и исповедаю вместе со святыми патриархами святую Троицу – Отца и Сына и Святого Духа, и вочеловечение ( զմարդեղութիւնն ) Христа Бога нашего; и анафематствую всех еретиков и сонм диофизитов»[17]. Подобного чина исповедания и анафематствования ересей и ересиархов во время хиротоний в диакона и пресвитера нет в «Чиновнике архиерейского богослужения», используемого в Православной Церкви[18].

Следует упомянуть существенные и принципиальные различия между ААЦ и Православной Церковью литургического характера. А именно: в ААЦ Евхаристия совершается на неквасном хлебе и вине, несмешанном с водой, в противном случае причастие не считается действительным, так как здесь учат, что «квасный (хлеб) не может быть хлебом живым»[19] (« խմորունն ոչ կարէ գոլ հաց կենդանական »). На сегодня ААЦ является единственной из всех Церквей, которые придерживаются этой традиции. Только столетия спустя[20] в Римо-Католической Церкви в Евхаристии начали использовать, как и в ААЦ, опресноки. Эти обрядовые особенности в ААЦ имеют догматический, закрепленный соборами фундамент. На II Двинском соборе 555 (554) г. в ААЦ было принято учение о нетленности Тела Христова. По этой причине был догматически закреплен обычай использования неквасного хлеба и вина, несмешанного с водой, «ибо наливая воду, не смерть Его почитаешь, но исповедуешь тело Его тленным, как и смешением хлеба – тленность тела»[21]. Согласно «Армянской Книге Канонов» Каринский собор (последняя четверть VII в.) девятым правилом анафематствует епископов и иереев, добавляющих квас в хлеб и вино в воду, налагая на таковых и на мирян, принявших «еретическое» причастие, в случае их покаяния, епитимии: «Ибо услышали слух ужасный и тяжкий, что по местам некоторые предводители церквей, будучи заквашены от несториан и халкидонитов, растлевают Святое Таинство перемешиванием кваса и воды. Итак, отселе если найдется епископ или пресвитер, которые таким злым обычаем будут преподавать Святые Таинства, да будут лишены всякой священнической чести и да будут анафематствованы святым собором. Если же кто-то по невежеству соделал, а после, покаявшись, будет исповедоваться, да примет такового Святая Церковь с четырехлетней епитимией; а если некий мирянин по невежеству причастится такового еретического растленного причастия, да будет каяться вне церкви два года, а соделавшие по воле и по ведению да будут вне церкви шесть лет с большим покаянием, и вардапет, видя (их) теплые слезы, да сподобит Таинства. Но если не покаятся и презрят заповеданное нами, да будут анафематствованы святым собором»[22]. Как видно, обычай ААЦ совершать Евхаристию на неквасном хлебе и несмешанном вине – различие, основанное на догматическом учении ААЦ. И причащающиеся хлеба квасного и вина, растворенного водой, подпадают под «анафемы» соборных определений ААЦ.

Из всего вышесказанного очевидно, что Православная Церковь, которая не допускает членов иных конфессий, не имеющих с Ней догматико-канонического единства и евхаристического общения, в том числе и ААЦ, к Таинствам в своих храмах, поступает согласно своим соборным постановлениям и каноническим правилам. И, напротив, так же очевидно, что и ААЦ имеет не меньше оснований не разрешать своей пастве участвовать в Таинствах Православной Церкви и причащаться с «еретиками», поскольку, во-первых, это запрещают каноны III Двинского собора. Во-вторых, этому препятствует различие догматико-литургического характера: в ААЦ в Евхаристии не используются квасный хлеб и вино, смешанное с водой, как символы тления – обычай, связанный с вероучением ААЦ о нетленности Тела Христова. Каринский Собор предает анафеме тех, кто принимает таковое «еретическое причастие». В-третьих, этому препятствуют сами анафемы, налагаемые ААЦ на всех «диофизитов». Причем анафемы повторяются в нынешнее время каждым священником ААЦ во время его хиротонии. Таким образом, вопросы причащения или непричащения – вопросы не практического, а догматического характера, и решаться должны посредством преодоления принципиальных догматических разногласий. Посему, ввиду важности и острой актуальности вопроса, – о чем говорит и тот факт, что ААЦ на сегодня не имеет потенциальной возможности окормления всех армян, проживающих за пределами Армении, – этот вопрос также должен обсуждаться на богословских диалогах между ААЦ и Православной Церковью.